Жил-был мальчик с ужасным характером. Его отец дал ему мешочек с гвоздями и сказал забивать по гвоздю в садовую ограду каждый раз, когда он будет терять терпение и с кем-то ссориться. В первый день мальчик забил 37 гвоздей. В течение следующих недель он старался сдерживаться, и количество забитых гвоздей уменьшалось день ото дня. Оказалось, что сдерживаться легче, чем забивать гвозди...
Наконец наступил день, когда мальчик не забил в ограду ни одного гвоздя. Тогда он пошел к своему отцу и сказал об этом. И отец сказал ему вытаскивать по одному гвоздю из ограды за каждый день, в который он не потеряет терпения.

Дни шли за днями, и наконец мальчик смог сказать отцу, что он вытащил из ограды все гвозди. Отец привел сына к ограде и сказал: "Сын мой, ты хорошо вел себя, но посмотри на эти дыры в ограде. Она больше никогда не будет такой, как раньше. Когда ты с кем-то ссоришься и говоришь вещи, которые могут сделать больно, ты наносишь собеседнику рану вроде этой. Ты можешь вонзить в человека нож, а потом его вытащить, но рана все равно останется..."

Он сел и сделал мне знак, чтобы я сел рядом с ним. Он заявил
насмешливодраматическим тоном, что собирается рассказать мне сказку.
Он сказал, что давным-давно жил-был молодой человек, по происхождению
индеец, который жил среди белых людей в городе. У него не было ни дома, ни
родственников, ни друзей. Он пришел в город искать свое счастье, а нашел
только нищету и боль. Время от времени он получал несколько центов,
работая, как мул, которых едва хватало на кусок хлеба. Все остальное время
он вынужден был выпрашивать или воровать пищу.
Дон Хуан сказал, что однажды молодой человек пошел на базар. Он ходил
взад и вперед по улице очарованный. Его были тут собраны. Он был так
захвачен этим, что не смотрел, куда идет, и кончил тем, что, споткнувшись,
через корзины упал на какого-то старика.
Старик нес четыре огромных кувшина, сделанных из тыквы и только что
присел, чтобы отдохнуть и поесть. Дон Хуан улыбнулся знающе и сказал, что
старик нашел крайне странным тот факт, что молодой человек налетел на
него. Он не рассердился, что его потревожили, но поразился тому, почему
именно этот молодой человек упал ему на голову. Молодой человек, напротив,
был рассержен и сказал ему, чтобы он убирался с дороги. Ему совершенно не
было дела до глубоких причин их встречи. Он не заметил, что их пути
фактически пересеклись.
Дон Хуан мимикой изобразил движения кого-то, кто старается поймать
что-то укатывающееся прочь. Он сказал, что кувшины старика упали и теперь
катились вниз по улице. Когда молодой человек увидел кувшины, он подумал,
что нашел себе пищу на этот день.
Он помог старику, настоял на том, чтобы помочь ему нести тяжелые
кувшины. Старик сказал ему, что он собирается домой в горы, но молодой
человек настаивал на том, чтобы идти вместе с ним, по крайней мере, часть
пути.
Старик пошел по дороге к горам, и, пока они шли, он дал молодому
человеку немного пищи из той, которую он купил на базаре. Молодой человек
досыта наелся и, когда он был удовлетворен полностью, то стал замечать,
какие тяжелые кувшины и покрепче обхватил их.
Дон Хуан открыл свои глаза и улыбнулся с дьявольской гримасой, сказав
затем, что молодой человек спросил: "что ты несешь в этих кувшинах?"
Старик не ответил, но сказал ему, что он собирается показать ему
компаньона или друга, который сможет развеять его печали и дать ему совет
и мудрость относительно жизни в мире.
Дон Хуан сделал величественное движение обеими руками и сказал, что
старик подозвал прекраснейшего оленя, какого когда-либо видел молодой
человек. Олень был такой ручной, что он подошел к нему и ходил вокруг
него. Он переливался и сиял. Молодой человек был очарован и сразу же
понял, что это был "олень-дух". Старик сказал ему тогда, что если он хочет
иметь этого друга и его мудрость, то все, что он для этого должен сделать,
так это отдать кувшины.
Гримаса дона Хуана изобразила амбицию. Он сказал, что мелочные
желания молодого человека были возбуждены при такой просьбе. Глаза дона
Хуана стали маленькими и дьявольскими, когда он произносил вопрос молодого
человека: "что у тебя там в этих четырех огромных кувшинах?"
Дон Хуан сказал, что старик очень искренне ответил, что он несет пищу
и воду. Он перестал рассказывать сказку и прошелся пару раз по кругу. Я не
знал, что он делает, очевидно, это была часть сказки. Кружение на месте,
видимо, изображало размышления молодого человека.
Дон Хуан сказал, что, конечно же, молодой человек не поверил ни
единому слову. Он посчитал, что если старик, который был, очевидно,
волшебником, хочет дать "оленя-духа" за свои кувшины, то кувшины должны
быть наполнены совершенно невероятным могуществом.
Дон Хуан опять искривил свое лицо в дьявольскую гримасу, сказав, что
молодой человек заявил о своем желании иметь кувшины. Тут последовала
долгая пауза, которая, казалось, означала конец сказки. Дон Хуан оставался
спокойным, однако, я был уверен, что он хочет, чтобы я спросил о ней, что
я и сделал. "что случилось с молодым человеком?" - Глаза были дикими при
виде всех тех хороших вещей, которые...
Последовала еще одна длинная пауза. Я засмеялся. Я подумал, что это
была настоящая "индейская сказка".
Глаза дона Хуана сияли, когда он улыбался мне. Его вид был сама
невинность. Он начал смеяться тихими раскатами и спросил меня:
- Разве ты не хочешь узнать, что было в кувшинах?
- Конечно, хочу знать. Я думал, что это уже конец сказки.
- О, нет, - сказал он с предательским светом в глазах. - Молодой
человек взял свои кувшины и, убежав в укромное место, открыл их.
- Что же он нашел? - спросил я.
Дон Хуан посмотрел на меня, и я почувствовал, что он осознает мою
умственную гимнастику. Он покачал головой и усмехнулся.
- Ну, - спросил я, - кувшины были пустыми?
- Там была только пища и вода внутри кувшинов, - сказал он. - и
молодой человек в порыве гнева разбил их о камни.
Я сказал, что его реакция была вполне естественна. Любой на его месте
сделал бы то же самое.
Дон Хуан сказал, то молодой человек был дурак, который не знал, что
он ищет. Он не знал, каким бывает "могущество", поэтому он не мог сказать,
нашел он его или нет. Он не принял ответственности за свои решения и
поэтому был рассержен своим промахом. Он ожидал что-то получить, но вместо
этого не получил ничего. Дон Хуан предположил, что, если бы я был этим
молодым человеком, и если бы я следовал своим склонностям, то у меня бы
тоже кончилось злостью и сожалением, и я бы без сомнения провел остаток
своей жизни, жалея о самом себе и о том, что я потерял.
Затем он объяснил поведение старика. Он умно накормил молодого
человека, чтобы дать ему "смелость удовлетворенного живота". Таким
образом, молодой человек, найдя в кувшинах только пищу, разбил их в порыве
гнева.
- Если бы он осознал свое решение и брал на себя ответственность за
него, - сказал дон Хуан, - то он бы взял пищу и был бы ею более, чем
удовлетворен. А, может быть, он смог бы даже понять, что пища тоже была
могуществом.
Карлос Кастанеда